Изебель איזנל‎ — дочь Этбаала, царя тирского, жена израильского царя Ахаба (см.) и мать иудейской царицы Аталии (см.). В качестве жены Ахаба, а затем, после его смерти, царицы-матери, она имела огромное влияние на Израильское царство, а через свою дочь Аталию также и на царство Иудейское. И. была женщина гордая, властолюбивая и тщеславная, всегда отличавшаяся притом весьма беспокойным характером; в преследовании раз намеченной цели она никогда не останавливалась ни перед чем — даже перед убийством; от своих подданных она требовала безграничной преданности династии и слепого повиновения (I Цар., 21, 7 и сл., 8; II Цар., 31). Дочь Этбаала, который до избрания в цари Тира был, по-видимому, главным жрецом в храме богини Астарты (Менандр Эфесский; ср. Флавий, Прот. Апиона, I, 18), она и сама была страстной поклонницей культа Астарты, и главной ее целью, с момента ее появления в Израильском царстве, было установление среди израильтян культа Баала и Астарты. Этой идее Изебель посвятила себя со страстностью настоящего фанатика, считая все средства законными. Демоническое влияние этой женщины на Ахаба было столь сильно, что он подчинялся ей беспрекословно как в религиозных, так и в политических делах. Под ее влиянием Ахаб отпал от своей религии и ознаменовал свой переход к идолопоклонству сооружением в Самарии роскошного храма и различных «маццебот» в честь Баала и Астарты и назначением огромного числа священников и лжепророков (I Цар., 16, 31 и сл.; 18, 19; 21, 25 и сл.; II Цар., 3, 2, 10, 18), которые получали содержание от И. Последняя, покровительствуя им и той религии, которую они насаждали среди израильтян, систематически преследовала пророков Божиих и других богобоязненных людей и разрушала жертвенники, воздвигнутые в честь Единого Бога (I Цар., 18, 4, 13; 19, 14; II Цар., 9, 7). Особенную ненависть И. питала к пророку Илии (см.), который осмелился вступить в открытую борьбу с нею в защиту попираемой религии; врагом его она сделала и безвольного Ахаба (I Цар., 18, 17 и сл.). Эта ненависть достигла апогея, когда Илия всенародно доказал бессилие лжепророков и обнаружил ту опасность для народа, которая скрывалась в их деятельности. Жизни пророка грозила большая опасность, и, не скройся он вовремя из пределов Израильского царства, царица предала бы казни его, как многих других пророков (I кн. Царств, 18, 4 и сл.; 19, 1 и сл., 21, 17 и сл.). И., по-видимому, принимала также деятельное участие в государственных делах, причем и сюда она вносила беспредельную, мрачную жестокость. Она попирала закон и право, и, как это проявилось в знаменитом деле Набота, никто из израильских старейшин не осмелился поднять свой голос против ее своевольного насилия, хотя все отлично понимали, что с Наботом совершалось явное беззаконие (I Цар., 21, 1 и сл.). После смерти Ахаба библейский летописец уже ничего не сообщает о деятельности И.; но ее влияние, в особенности в делах религиозных, остается еще весьма могущественным и в это время. Сын И. Ахазия (см.), по-видимому, находился под ее влиянием, и его религиозная политика ничем не отличалась от той, которую преследовала его мать (I Цар., 22, 53); несколько, по-видимому, ослабевает непосредственное влияние И. в царствование ее второго сына, Иегорама, но тем не менее и в это время она еще продолжает считаться главной виновницей религиозного падения израильского народа, и Иегу справедливо бросает Иегораму в лицо упрек, что в Израильском царстве не установится спокойствие до тех пор, «пока будут существовать разврат Изебели, твоей (Иегорама) матери, и множество ее чародейств» (II Цар., 9, 22). Своему характеру, заносчивому и мрачному, И. остается верна и в тот момент, когда над нею должна свершиться Божья кара, предсказанная еще пророком Илией (I Цар., 21, 23). Гордая, с подкрашенными сурьмою глазами, в царственном своем одеянии, И. стала у окна своего дворца в Изрееле, когда новый победитель Иегу должен был вступить в него, для того, чтобы явиться в глазах мятежника Иегу, человека незнатного происхождения, во всем блеске своего высокого происхождения и тем, хотя бы на короткое мгновение, смутить победителя. Изебель знает, что за ироническое приветствие «Как поживаешь, Зимри (см.), убийца государя своего?» ее ждет неминуемая смерть, но И. ее не страшится и вкладывает в это приветствие столько сарказма, что оскорбленный и разгневанный Иегу приказывает тут же выбросить ее из окна, и она умирает (II Цар., 9, 29 и сл.). Летописец прибавляет, что, когда, по приказанию Иегу, явились люди, чтобы похоронить И., ибо «она все же была царской дочерью», то от нее остались только голова и конечности, остальное успели съесть собаки; таким образом исполнилось то, что некогда было предсказано пророком Илией (см.).

— Ср.: Graetz, Geschichte der Juden, т. II; Renan, Histoire du peuple d’Israél, т. I; Wellhausen, Israelitische und jüdische Geschichte, 6 изд.; Gesenius, Thesaurus etc.

‎1.