Отцом актрисы был Риккардо Шиколоне (1907—1976), происходивший из зажиточной буржуазной семьи. В 1920-е годы он учился в Риме на инженера, но из-за ведения разгульной жизни диплома не получил. После смерти отца Риккардо лишился финансовой помощи и устроился работать помощником инженера в железнодорожную контору. Несмотря на свои невысокие доходы и непривлекательную внешность Шиколоне был ловеласом, заводившим романы со многими женщинами. Одной из них стала Ромильда Виллани (1910—1991), уроженка городка Поццуоли, расположенного недалеко от Неаполя. Ромильда с детства занималась игрой на пианино, окончила Неаполитанскую консерваторию, к семнадцати годам стала внешне походить на актрису Грету Гарбо и сама мечтала стать кинозвездой. Виллани приехала в Рим, где безуспешно пыталась пробиться в кино, зарабатывала, давая уроки игры на пианино. В ноябре 1933 года Риккардо Шиколоне и Ромильда Виллани познакомились на одной из улиц Рима^[1].

У Шиколоне и Виллани завязались романтические отношения, вскоре они поселились в маленькой комнатушке в дешёвом пансионате на площади Испании. Зимой стало ясно, что у пары будет ребёнок. Риккардо предложил сделать аборт, на что его подруга, воспитанная в католической семье, ответила отказом. Тогда Риккардо бросил девушку и до рождения ребёнка более не объявлялся^[2]. 20 сентября 1934 года в благотворительном отделении римской клиники королевы Маргариты Ромильда родила дочь. В медицинском журнале имя девочки было записано как «Незаконнорожденная № 19». По тогдашним итальянским законам незаконнорожденного ребёнка могли забрать у матери и отправить в приёмную семью или приют^[3]. Но Лаура Виллани, мать Ромильды, угрозами устроить скандал и обратиться к церковным властям заставила Риккардо признать себя отцом ребёнка и дать ему свою фамилию. Девочку назвали Софией в честь матери отца^[4].

Риккардо и Ромильда с ребёнком вернулись в пансионат, но Риккардо вскоре вновь бросил Ромильду одну с ребёнком и уехал в Милан. Мать-одиночка, не имеющая права на государственную поддержку или церковное пособие, вынуждена была пойти работать. Из-за неправильного питания (у Ромильды вскоре после родов пропало молоко) здоровье Софии стремительно ухудшилось, в возрасте шести недель она походила на скелет, обтянутый кожей. Вскоре Ромильда с трёхмесячной дочкой вернулась в родительский дом в Поццуоли, где смогла нанять для Софии кормилицу, и к году физическое состояние ребёнка несколько улучшилось^[5]. София была неказистым ребёнком: с большими глазами на маленькой головке, большим носом и мясистыми губами^[4]. Её кормилица впоследствии рассказывала репортёрам, что девочка походила на крысу^[6].

В середине 1930-х годов Поццуоли был сонным прибрежным городком на небогатом юге Италии. Местные жители говорили на грубом диалекте, отличном даже от неаполитанского и плохо понимаемом в остальной Италии. На этом диалекте София произнесла свои первые слова. Семья у Софии была большая — мать, бабушка и дедушка, тётя и два дяди^[7]. Всемером они жили в квартире с двумя спальнями в доме № 5 по улице Сольфатара. В 1937 году Ромильда вновь отправилась к Риккардо, надеясь убедить его жениться на себе, но вернулась в Поццуоли беременной вторым ребёнком и всё ещё незамужней. 14 мая 1938 года появилась на свет сестра Софии — Мария. Риккардо Шиколоне в этот раз отказался признать отцовство, и девочка получила фамилию матери. К четырём годам София не набрала ещё нормального веса, была робкой и замкнутой, мало говорила. Воспитанием внучек занималась бабушка, поскольку Ромильда всё пыталась стать актрисой и вернуть Риккардо^[8]. В 1939 году, в год начала Второй мировой войны, София пошла в первый класс государственной школы, основу учительского состава в которой составляли монахини. От первых школьных лет у неё остались тяжёлые воспоминания из-за насмешек и издевательств, которым она подвергалась. За худощавое телосложение дети дразнили её «зубочисткой». Единственным другом Софии была её младшая сестра, вместе с которой они мечтали стать актрисами, устраивали на кухне представления, любили петь и танцевать^[9].

В декабре 1942 года Союзники стали бомбить итальянские города, Поццуоли не стал исключением, поскольку там располагалось фабрика боеприпасов и немецкий гарнизон. По ночам горожане укрывали от бомбёжек в железнодорожном тоннеле, после многих проведённых там ночей у Софии развились страхи темноты и замкнутого пространства. Много лет спустя она не могла спать без света. Весной 1943 года из-за непрекращающихся бомбардировок города всё семейство Виллани вынуждено было бежать к родне в Неаполь^[10]. В Неаполе семья Виллани жила на улице д’Арсиа в тесноте, голодала, из-за разрушения водопровода пила дождевую воду, учёба Софии прервалась, её сестра Мария тяжело болела^[11]. Отступление немецких войск из Неаполя в конце сентября 1943 года сопровождалось восстанием неаполитанских горожан против немецких оккупантов. София однажды видела, как двое немцев, выбравшихся из подожжённого танка, гонялись за подростком и палили ему в след из пистолетов. 1 октября 1943 года американо-британские войска вошли в Неаполь. Город к этому времени был сильно разрушен, более полумиллиона человек были бездомными, не имели работы и страдали от города, началась эпидемия тифа. Вскоре Виллани вынуждены были оставить квартиру, куда заселились офицеры оккупационной армии, и вернулись в Поццуоли^[12]. О том, как пережитое повлияло на юную Софию, её тётя Дора вспоминала так: «Когда мы вернулись из Неаполя в Поццуоли, опыт последних месяцев очень изменил её. Детство закончилось»^[13].

Когда София стала известной актрисой, в жёлтой прессе часто писалось, что в годы войны она была проституткой. В 1976 году, когда её спросили об этом на интервью, актриса гневно ответила, что эти заявление не более чем сплетни, которые разносят недоброжелатели, и в 1944 году ей было всего десять лет. Подобные же слухи ходили и о Ромильде Виллани, которая действительно развлекала американских солдат и офицеров, но, по словам Софии, всё было в рамках приличий и ограничивалось игрой на пианино. Сама София, превозмогая природную застенчивость, пела для солдат, собиравшихся в их доме, гостиная которого была превращена предприимчивой бабушкой в некое подобие клуба. Один американский военный врач сделал Софии небольшую операцию, чтобы избавиться от оставленного шрапнелью шрама на подбородке^[14]. После окончания войны София снова пошла в школу, также мама давала ей уроки музыки, но воспитывала дочь строго, побоями наказывая за каждую ошибку. Начавшийся после войны поток голливудских фильмов на итальянских киноэкранах произвёл на Софию большое впечатление. Сперва она влюбилась в малоизвестного актёра Херда Хэтфилда из первого увиденного ей американского фильма «Портрет Дориана Грея», а затем предметом её обожания стал Тайрон Пауэр, фильмы с участием которого она пересматривала по нескольку раз^[15].

К тринадцати годам София стала цветущей девушкой. Её мать вспоминала: «К тринадцати годам она начала хорошеть, как распускается цветок, медленно и величаво, и превращаться в красавицу». По словам Софии, процесс этого превращения продолжался восемнадцать месяцев, и в четырнадцать с половиной лет женская красота проявилась в полной мере. Пышная высокая грудь оттеняла большой нос и слишком полные губы. София стала объектом обожания всех мальчиков в школе, а девочки, ещё недавно унижавшие её, стали ей во всём подражать^[16].

Весной 1949 года мать записала 14-летнюю Софию в число участниц проходившего в Неаполе конкурса красоты «Принцессы моря», главным призом в котором было участие в кинопробах в Риме для фильма «Титаник». Хотя София была младше минимального возраста для конкурсанток — 15 лет, её мать полагала, что у девушки с хорошо развитыми формами никто не станет проверять документы. Платье для Софии бабушка сшила из розовых штор, её потрёпанные туфли залатали при помощи побелки, впервые в жизни девушка нанесла макияж и сделала причёску как у Риты Хейворт в фильме «Моя солёная девчонка». София вспоминала, что перед началом конкурса была сильно напугана, но потом она преодолела страх и спокойно прошлась по сцене перед жюри, а затем хладнокровно ответила на все вопросы. Титул «королевы» София тогда не получила, но вошла в число двенадцати «принцесс» (при том, что в конкурсе участвовало около двухсот девушек) и получила в качестве приза 23 тыс. лир (около 35 долларов США) и билет до Рима и обратно^[17].

Ромильда Виллани после успеха дочери на конкурсе поверила, что у неё есть все данные, чтобы стать актрисой. Она записала Софию, которая продолжала учиться в обычной школе, на обучение в драматический кружок в Неаполе, где занятия вёл бывший актёр Карло Мария Россини. Всё обучение в кружке сводилось к тому, что ученики должны были, не используя голос, одними лишь выражениями лица передавать одну из эмоций, которую выберет учитель. София вспоминала, что они за всё время обучения не прочитали ни одной пьесы, не сделали ни одного эпизода, а только «ставили лица». На одном из занятий Россини рассказал ученикам, что под Римом американцы собираются снимать масштабный фильм на основе романа «Камо грядеши», и для массовки требуются тысячи актёров и актрис. Услышав об этом, Ромильда Виллани решила ухватиться за этот шанс и вместе с дочерью отправилась в Рим. Четырнадцатилетней Софии пришлось уйти из школы, и на этом её формальное образование фактически окончилось^[18]. На съёмках фильма в некоторых сценах участвовало до 30 тыс. статистов, а потому мать и дочь, получившие роли в фильме, сумели ни разу не столкнуться на съёмочной площадке^[19].

Роль в фильме «Камо грядеши» у Софии была совершенно незначительной, её героиня — безымянная рабыня — даже не имела слов (для роли со словами требовалось знать английский), а съёмки для неё длились пять дней, за которые она получила небольшую сумму в 50 тыс. лир. После этого мать и дочь остались в Риме, жили сначала у некой родственницы, затем несколько раз переезжали на съёмные квартиры. Ромильда часто звонила Риккардо, также прожевавшему в Риме, и просила у него помощи, но он был теперь женат и каждый раз отказывал, а потом и вовсе обратился в полицию, сообщив, что мать и дочь живут в городе на незаконных основаниях и занимаются проституцией. Ромильде удалось объяснить полиции источник заработка, предъявив корешки платёжной ведомости. София же позже вспоминала: «Никогда в своей жизни я не чувствовала себя так гадко, как в тот день, когда нас вызвали в полицию после доноса моего отца»^[20].

Вскоре Ромильда вынуждена была вернуться в Поццуоли к заболевшей Марии, шестнадцатилетняя София осталась в Риме одна. Она начала работать моделью в журналах-фотокомиксах, в которых чёрно-белые фотографии героев иллюстрировали сюжет. Тут Софии и пригодилось упражнение по безмолвному изображению эмоций, ей благодаря смугловатому типажу лица доставались роли злодеек и соблазнительниц цыганского или арабского происхождения. Нередко лицо Софии появлялось и на обложке журнала, благодаря чему оно вскоре стало узнаваемым по всей Италии. После нескольких выпусков с участием юной актрисы в редакцию стали поступать письма читателей с просьбой открыть имя анонимной модели. Редактор предложил Софии придумать псевдоним, так как посчитал, что фамилия Шиколоне трудна для произношения. Девушка выбрала фамилию Лаццаро^[21]. Для дополнительного заработка София участвовала в популярных тогда конкурсах красоты с денежными призами. Кроме того, часто на таких конкурсах в поисках новых талантов бывали представители киностудий. Также София сама обходила киностудии в поисках работы, но если с внешностью у неё проблем никаких не было, то неаполитанский акцент римлянам не нравился. Но фоновые роли без слов ей легко доставались, так в мелодраме «Морские сердца» она изображала молчаливую посетительницу ресторана. До конца 1950 года она успела сняться ещё в трёх фильмах, исполнив столь же незначительные роли^[22].

Важнейшим событием в карьере Софии Шиколоне стало её знакомство с одним из ведущих кинопродюсеров послевоенной Италии Карло Понти. Их первая встреча состоялась в ночном клубе на открытом воздухе в парке Оппиан, где София отдыхала с друзьями, а Понти в качестве члена жюри судил очередной конкурс красоты. Приметив молодую красавицу, Карло предложил ей поучаствовать в конкурсе. София после уговоров согласилась, а после того, как заняла второе место, получила визитку Понти и приглашение в свою студию^[23]. Первые пробы Софии в студии Понти заключались в проходе перед камерой в купальнике и с сигаретой. Оператор, снимавший Софию, охарактеризовал не лучшим образом: «Она совершенно не умеет фотографироваться! Слишком высокая, слишком костистая, слишком тяжёлая. А лицо, наоборот, — слишком короткое, рот слишком широкий, а нос слишком длинный! Словом, у неё всё слишком». Понти согласился и, пригласив Софию вновь, предложил ей немного похудеть и обратиться к пластическому хирургу для улучшения формы носа. София отказалась^[24].

После неудачного кастинга у Понти, который во всю был занят продвижением на большой экран шведской актрисы Мэй Бритт, София вернулась к работе в журнале и небольшим ролям в кино. В фильме 1951 года «Анна» у начинающей актрисы Софии Лаццаро впервые была роль со словами^{[К 1]}. Режиссёр Альберто Латтуада вспоминал, что София «выглядела такой прелестной», что он решил дать ей пару слов. В конечную версию фильма, правда, вошло лишь одно слово, а вся сцена с её участием длилась несколько секунд. Тем не менее фильм был очень успешным, его посмотрели миллионы зрителей, а знакомые узнавали в нём Софию^[26].

Без помощи София получила роль в комедии «Это был он… да! да!». Её готовность сниматься обнажённой до пояса позволила сняться в первом ряду в сцене гарема. Эта сцена снималась дважды — для итальянской версии фильма София была одета в юбку и бюстгальтер, для зарубежной версии она бюстгальтер снимала^{[К 2]}. За съёмочный день юной актрисе платили 30 тыс. лир. Ходили слухи, что версия фильма с обнажением попалась на глаза Понти, и он решил дать Софии ещё один шанс. Они ещё несколько раз встречались и в итоге заключили соглашение, которые всегда было неформальным. Понти тогда сказал: «Я лично буду давать тебе каждый месяц деньги и позабочусь о твоей судьбе в кино». Понти устроил Софию в Национальную школу кинематографии для изучения актёрского мастерства и избавления от неаполитанского акцента, а также оплачивал её жильё и бытовые расходы. Последнее было очень кстати, поскольку в Рим к Софии переехали её мать и сестра^[27].

Понти выбил для Софии первую в её карьере крупную роль — в художественный фильм «Африка за морями» она должна была сыграть испорченную богатую девицы, которая влюбляется в шкипера яхты. На кастинге София солгала, что умеет плавать и лишь с началом съёмок, когда от неё потребовалось прыгнуть в воду, во всём призналась. Режиссёр решил, что искать новую актрису уже поздно, и столкнул Софию в воду, где её подстраховывали спасатели. За несколько дней девушка научилась сносно плавать, но от акцента всё ещё не избавилась, поэтому её дублировала другая актриса. После завершения съёмок фильма его продюсер Джеффредо Ломбардо решил, что имя ведущей актрисы София Лаццаро успеха в прокате не обеспечит, а потому придумал ей новый псевдоним на английский манер — Софи Лорен^{[К 3]}. Фамилия была выбрана по ассоциации с именем популярной тогда шведской актрисы Марты Торен^[29].

Фильм Африка за морями вышел на итальянские экраны в 1952 году и успеха не снискал, оказавшись в итоге убыточным. Но Карло Понти молодую актрису всё равно решил продвигать, хотя и несколько от неё отстранился, чтобы не вызвать подозрений у газетчиков^{[К 4][30]}, нанял для специального агента по работе с прессой Марио Натале, который занялся пиаром Софи Лорен. Он регулярно подавал в газеты и журналы фотографии актрисы, часто с оттенком скандальности, что вызывало гнев цензоров. Так, тираж журнала с фотографией Софи, на которой было только полотенце, был запрещён. Особый акцент делался на выдающемся бюсте актрисы, который стал сенсацией всей Италии. И хотя такой пиар сделал Лорен знаменитой, предложений от продюсеров не последовало. Понти вынужден был дать своей подопечной небольшую роль в очередной претенциозной мелодраме «Торговля белыми рабынями» производства собственной студии. Дабы скрыть великоватый нос актрисы и смягчить другие её физические особенности съёмочная группа по настоянию Понти экспериментировала с освещением и гримом. В итоге критики отмечали, что Софи сложно было в фильме отследить, поскольку в разных сценах она выглядела по разному^[31].

После того, как Джина Лоллобриджита отказалась от главной роли в фильме «Аида», Софи Лорен заняла её место. Говорили, что Понти, формально к картине не причастный, вложил в него собственных 50 млн лир, чтобы на роль взяли именно Лорен. Фильм, являвшийся сокращённой версией оперы Верди, сохранил основные оперные и балетные партии. Пели при этом лучшие оперные исполнители, так что от Софи требовалось лишь красиво выглядеть и изображать пение. Последнее, впрочем, было не так просто — требовалось выучить все слова и научиться петь так, чтобы движения губ можно было синхронизировать с артикуляцией певицы. Также требовалось нанесение грима на все открытые участки кожи актрисы, чтобы она правдоподобно смотрелась в роли эфиопской принцессы, и ношение специального парика. Съёмки велись три месяца в начале 1953 года, Софи всё время мёрзла, пар изо рта разгоняли при помощи фена, направленного на её губы. Эти трудности стоили того, поскольку благодаря «Аиде» Софи Лорен стала звездой^[32].

Ещё до того как фильм вышел на экраны Италии, его прокатная реклама вызвала повышенный интерес к Лорен, которая стала получать большое количество предложений. За один только 1953 год актриса снялась в десяти фильмах, однако не во всех она играла главные роли. Из этих десяти фильмов лишь половина была сделана в студии Понти. В фильме «Две ночи с Клеопатрой» Софи вновь пришлось делать тёмный грим, она играла сразу и царицу, и девушку-рабыню. Её партнёром был комик Альберто Сорди, герой которого добивался в фильме обеих героинь Софи. Для зарубежной версии Софи вновь снималась с обнажённой грудью. Лорен претендовала также на важную роль в грандиозной экранизации «Одиссеи» («Странствия Одиссея») с Кирком Дугласом в главной роли, но партнёр Понти, Дино де Лаурентис успел пристроить на неё свою жену Сильвану Мангано на все главные женские роли^[33].

Лорен досталась ведущая роль в ещё одном эпическом фильме Понти и де Лаурентиса «Аттила», где она играла сестру римского императора Гонорию. Её партнёром на съёмках впервые был голливудский актёр с мировой известностью — Энтони Куинн, игравший Аттилу. Куинн слыл большим эгоистом в отношении партнёров, поэтому Понти специально попросил режиссёра картины проконтролировать, чтобы актёр вёл себя достойно с Софи, в частности перед съёмками любовной сцены их героев. Оскорблённый тем, что ему указывают, как нужно играть, из чувства противоречия повёл себя в точности наоборот — крепко схватил Софи и целовал её грубо, по-варварски, с куском мяса во рту. По словам Куинна, Лорен перевела всё в шутку, но сама актриса впоследствии вспоминала этот эпизод как «самый неприятный в её актёрской биографии». Кроме того, Понти остался недоволен её игрой в фильме, посчитав, что она была напыщенная и фальшива, и попросил своего друга Виттторио Де Сика обучить молодую актрису^[34].

О первой беседе с Софи Лорен Де Сика вспоминал так: «Это было откровение. Софи создана не так, как другие женщины, которых я знал. Она вела себя по-другому и по-другому… волновала меня. <…> Наиболее впечатляющим качеством Софи можно назвать импульсивность». Понти позаботился о том, чтобы Софи получила роль в фильме «Золото Неаполя», режиссёром которого был назначен Де Сика. Лорен вспоминала: «С первого же дня Де Сика стал моим учителем, наставником, моей школой. <…> При всём желании я не могла бы найти другого человека, который так много сделал для меня в начале моей карьеры». Работа Лорен в «Золоте Неаполя» Понти очень понравилась, и он решил запустить процесс создания новой кинозвезды на полную мощь^[35].

Для превращения актрисы в звезду, по мнению Понти, нужно было снять страстную мелодраму, подобную тем, что прославили Джину Лоллобриджиту и Сильвану Монгано. Восемь писателей и сценаристов, среди которых были Альберто Моравиа и Пьер Паоло Пазолини, писали сценарий фильма «Женщина с реки». Режиссёром Понти назначил Солдати, Марио. Чтобы подчеркнуть формы Софи, её страстную героиню Нивес Монголини, работающую на рубке сахарного тростника, облачали в короткие шорты и обтягивающие свитера и блузки. Помимо внешних данных от актрисы требовалось демонстрировать всю гамму драматических чувств. Из-за сложности сценария Лорен очень переживала, что не сможет реалистично передать всё, что от неё требовалось, на третий день съёмок у неё из-за волнения началась одышка, но к концу съёмок эти проблемы были преодолены. Последний день съёмок совпал с днём рождения Софи, которой исполнилось двадцать. Неожиданно на площадке появился Понти, предложивший юной актрисе стать его женой и подаривший кольцо с бриллиантом. Лорен вспоминала: «Это был чудесный и одновременно пугающий меня момент. Я в первый раз почувствовала, что значу для него больше, чем просто актриса, с которой он заключил контракт. Все мои мысли и чувства были заполнены этим человеком. <…> Я любила его…»^[36]

В 1954 году фильмы с участием Лорен стали выходить за рубежом, о молодой актрисе всё больше узнавали в Европе и США. Много внимания уделялось её внешним данным, в Италии она уже стала красавицей номер один, и претендовала на звание главного европейского секс-символа. У Лорен с подачи Марио Натале началось заочное противостояние с предыдущей обладательницей этого неформального титула, Джиной Лоллобриджитой, получившее в прессе название «битва бюстов». Хотя актрисы ранее не встречались, Лоллобриджита дружила с супругой Понти и видела в Софи соперницу подруги. Их первая встреча произошла на Берлинском кинофестивале в 1954 году, тогда они сфотографировались втроём с голливудской актрисой Ивонн Де Карло. Но через несколько месяцев на Неделе итальянского кино в Лондоне конфликт звёзд усилился. Джина устроила скандал, когда фотографы попросили её присоединиться к Софи Лорен в конкурсе бюстов, чем тут же воспользовалась её соперница. Софи насмешливо заявила репортёрам, что её размеры больше чем у Джины, но это не причина злиться^{[К 5][37]}.

В ноябре 1954 года на американские экраны вышла «Аида», неоднозначно встреченная в Италии, где критики писали про игру Лорен, что она «подчёркивает эмоции посредством движения грудей» и что «у неё минимум таланта и максимум всего остального». Но в США картину похвалил влиятельный критик Босли Краузер из газеты The New York Times, благодаря чему «Аида» в первую неделю побила кассовые рекорды и ещё несколько месяцев пользовалась успехом у зрителей. Сопровождающая фильм рекламная кампания сделала Лорен известной в США, и при выходе на американские экраны фильма «Торговля белыми рабынями» прокатчики подавали Софи как главную звезду картины, хотя роль её была невелика^[38].

После съёмок в «Женщине с реки» Лорен получила приглашение от режиссёра Алессандро Блассети сняться в фильме «Жаль, что ты каналья», где ей досталась роль девушки-карманницы. Витторио Де Сика играл отца девушки, а Марчелло Мастроянни — таксиста, который сперва становился жертвой воровки, но затем они влюблялись. Все три актёра отлично сработались, Софи вспоминала: «Мы все трое почувствовали единение, ощущение соучастия, которое роднит неаполитанцев. То же чувство юмора, тот же ритм, та же философия жизни, немного циничная ирония.» Актёрское трио понравилось и Понти, который стал готовить для него новый фильм — ремейк крайне успешной картины 1935 года «Треугольная шляпа» режиссёра Марио Камерини, который вновь занял режиссёрское кресло^[39].

За время ожидания Лорен успела сняться с Де Сикой у Дино Ризи в комедии «Знак Венеры», где она исполнила второстепенную роль сестры главной героини. Ремейк «Треугольной шляпы» между тем был переименован в «Прекрасную мельничиху» и значительно изменён, чтобы менее походить на оригинал. Фильм демонстрировался в итальянских кинотеатрах в 1955 году на фоне огромной популярности «Жаль, что ты каналья» с теми же тремя актёрами. Критики удостоили игру Лорен похвалы, но после выхода фильма в США через два года, оказалось, что коммерческих надежд картина не оправдала^[40].

После «Прекрасной мельничихи» Лорен и Де Сика снялись вместе в третьей комедии из серии «Хлеб, любовь и…». Звездой первых двух фильмов («Хлеб, любовь и фантазия» и «Хлеб, любовь и ревность») была Джина Лоллобриджита, но продюсер Джирози решил, что для третьего фильма участие ставшей самой высокооплачиваемой актрисой в Европе Лоллобриджиты обойдётся слишком дорого, и потому согласился заменить её на Лорен. Софи сыграла торговку рыбой, в которую влюбляется герой Де Сика. К этому времени операторы научились правильно снимать Лорен, чтобы изъяны её внешности не бросались в глаза (например, актрису никогда не снимали в полный профиль), а гримёры подобрали идеальный макияж для создания нужно гармонии лица. Итальянский язык Лорен стал звучать гораздо лучше, ей больше не требовался дубляж для проката на родине, также она стала учить иностранные языки, прежде всего, английский, чтобы стать звездой мирового уровня^[41].

Следующая работа Софи, итало-французский фильм «Счастье быть женщиной», была во многом скопирована с «Жаль, что ты каналья» и снята тем же режиссёром Блассети. Лорен и Мастроянни снова играли вместе, компанию им составил голливудский актёр Шарль Буайе, которого пригласили для привлечения иностранных зрителей. Этот фильм был семнадцатым, в котором снималась Лорен за три последние года. Актриса стала узнаваема по всему миру, её стали включать в различные делегации, представляющие итальянское кино на разных фестивалях по всей Европе. В январе 1955 года газета Guild назвала Лорен наиболее выдающимся деятелем итальянского кино 1954 года. Фотографии актрисы не сходили с обложек известных журналов Италии и Европы, её портрет появился на обложке американского Life. Но слава имела и обратную сторону. Так, Лорен стали досаждать папарацци, стремившиеся спровоцировать скандал провокационными вопросами, спрашивая, например, как чувствует себя незаконнорождённый ребёнок Софи, и сколько она берёт за услуги сексуального характера^[42].

Вскоре Лорен получила роль в фильме-эпопее о наполеоновской войне в Испании «Гордость и страсть», который снимал американский режиссёр Стэнли Крамер. Роль досталась её благодаря стечению обстоятельств (из числа претенденток последовательно выбыли Эва Гарднер и Джина Лоллобриджита) и влиянию Понти. Гонорар Софи составил очень крупную сумму в 200 тыс. долларов. Правда актрисе предстояло серьёзно поработать над своим английским, и она стала брать уроки у ирландки, которая работала переводчицей в итальянских студиях. Кроме того, больших трудов продюсерам картины стоило убедить Кэри Гранта, игравшего главную роль, сниматься вместе с Лорен. Грант, не зная партнёршу лично, судил по фотографиям и считал, что та «только и умеет, что показывать свои ножки». Лорен играла роль крестьянки Хуаны, любовницы предводителя партизан (его сыграл Фрэнк Синатра), Грант играл британского офицера ^[43].

Съёмки фильма начались только в апреле 1956 года. К этому времени Понти уже успел добыть для своей подопечной ещё две крупные роли в американских фильмах, один из них снимался в Греции, другой на натуре в Северной Америке. Между тем, Лорен лично познакомилась с Грантом и Синатрой, и если с первым у неё в итоге сложились хорошие отношения, то второй взялся подшучивать над своей плохо говорящей по-английски партнёршей. Фрэнк научил Софи нескольким непристойным выражениям, которые та по наивности употребила в разговоре. После этого Лорен прилюдно обозвала Синатру «мелким пакостником» и «сукиным сыном». Грант же неожиданно начал одаривать Софи цветами и приглашать на обеды, и вскоре у них завязался роман. Это было очень необычное поведение для 52-летнего актёра, о нетрадиционной сексуальной ориентации которого ходили постоянно ходили слухи и который ранее не замечен был в романах с партнёршами по фильмам. К тому же, в Испанию, где снимали фильм, Грант приехал с женой. Позже Лорен утверждала, что Грант предложил ей тогда выйти за него, но она ответила, что ей нужно время подумать^[44].

Грант активно помогал Лорен с их первым совместным фильмом, прекрасно понимая как важен голливудский дебют. Так, он неоднократно просил режиссёра сделать ещё дубль, когда считал, что Софи может сыграть лучше. Грант вмешивался и в рекламную компанию, например, переработал переработки нескольких сцен, когда заметил, что гигантская пушка, которая выглядит как огромный фаллос, направлена в живот актрисе. Он также требовал, чтобы на рекламных фотографиях вырез на блузке Софи был более скромным. Стэнли Краммер вспоминал: «Он [Грант] считал, что её [Лорен] предназначение другое, чем просто быть секс-бомбой». Производство картины едва не было сорвано выходкой Синатры, который сперва уехал в США посреди, затем под угрозой многомиллионного иска вернулся, но в итоге фильм удалось благополучно доснять. Софи Лорен простилась с Кэри Грантом и вернулась в Рим^[45].

В сентября 1956 года Лорен уехала в Афины, где компания 20th Century Fox начала снимать приключенческую ленту «Мальчик на дельфине». Партнёром Софи на съёмках был американский актёр Алан Лэдд, которого она обожала в юности, правда, к личному знакомству он уже успел растерять былую привлекательность. Лорен играла крестьянскую девушку, которая зарабатывает на жизнь, ныряя за губками, Лэдд — археолога. И Лорен, и Лэдд в итоге остались недовольны совместной работой. Лэдд в общении с Софи был вежлив, но вне съёмок не шёл на контракт и отвергал все попытки наладить дружеские отношения. После съёмок он утверждал, что режиссёр фильма влюбился в Лорен, а потому выбирал для неё лучшие ракурсы, полностью забывая про Алана, от которого в кадр часто попадал лишь затылок^[46]. В начале 1957 года Лорен приступила к съёмкам в американо-итальянском приключенческом фильме «Легенда о былом» с Джоном Уэйном и Россано Брацци. Во время работы над картиной, большая часть которой проходила в Ливии, Лорен чуть не погибла — в её комнате сломался газовый нагреватель, она надышалась ядовитым газом, но, теряя сознание, всё же сумела выбраться из комнаты, её нашёл Брацци и вызвал помощь. Позднее Софи приписывали романы и Брацци, и с оператором Джеком Кардиффом^[47].

В том же 1957 году Понти договорился со студией Paramount Pictures о контракте для Лорен на пять фильмов. В апреле 1957 года Софи вместе с сестрой Марией отправилась в Лос-Анджелес, отдельно от них туда же отправился и Понти. В аэропорту Лорен встречало множество репортёров и фотографов, хотя ни один из её американских фильмов ещё не вышел на экраны. На следующий день в её честь киностудия 20th Century Fox дала приём в самом роскошном заведении города с участием крупных голливудских звёзд^[48]. После приезда в США Лорен возобновила общение с Кэри Грантом, который вновь стал одаривать её цветами. Они ещё недолго поработали вместе над оставшимися сценами «Гордости и страсти», после чего Софи перешла к работе над фильмом «Любовь под вязами». Эта драма значительно отличалась от того, что Лорен играла раньше, здесь не было привычной для её прошлых работ экзотической обстановки, действие происходило в Новой Англии середины XIX века, сюжет вобрал элементы греческой трагедии, в нём присутствовала тема кровосмесительной связи мачехи (Лорен) и пасынка (начинающий актёр Энтони Перкинс). Роль у Софи была сложная, Софи играла психологически сложную натуру, её требовалось произносить длинные реплики на ещё недостаточно хорошо освоенном ей английском^[49].

В мае 1957 года Лорен во второй раз появилась на обложке журнала Life, который преподнёс ей как «куклу итальянского кино, которая стоит три миллиона долларов». В то же время на экраны вышел «Мальчик с дельфином», ставка продюсеров была сделана на сексуальность героини Софи, из-за чего критики вопрошали, умеет ли она играть так же хорошо, как показывать ноги. Следом вышла картина «Гордость и страсть», сумевшая побить рекорд кассовых сборов, но в итоге не окупившаяся в американском прокате. В то же время газетчики задавались вопросом о взаимоотношениях Лорен и продюсера Понти, каждый день Софи в отель названивали репортёры скандальной хроники и интересовались, когда актриса выходит замуж, и намекали, что репутация любовницы в Голливуде может повредить карьере. Понти на фоне непонятных отношений Лорен с Кэри Грантом пообещал на ней жениться, они вдвоём съездили на десять дней в отпуск в Швейцарию^[50].

Летом 1957 года Лорен приступила к съёмкам вместе с Грантом в романтической комедии «Плавучий дом». После четырёх фильмов, в которых Софи играла простушку, ей представилась возможность воплотить на экране образ богачки, щеголяющей на экране в дорогих нарядах. Однако съёмочный процесс осложнился из взаимоотношений Гранта и Лорен. Кэри продолжал добиваться Софи и сильно злился из-за того, что она выбрала Понти. В результате обстановка на съёмочной площадке была нервной. В сентябре Лорен и Понти наконец-то смогли узаконить свои отношения. В Мексике Понти смог аннулировать свой предыдущий брак, и там же его адвокаты смогли оформить по доверенности новый брак с Софи Лорен^{[К 6]}. Причём новость в СМИ появилась раньше, чем адвокаты успели сообщить её молодожёнам^[51]. Новость взбесила Кэри Гранта, но он сумел подавить эмоции и профессионально доработать до конца съёмок, в том числе в сцене бракосочетания его героя и героини Лорен^[52].

Брак Лорен и Понти вызвал шок на их родине. В официальной ватиканской газете было дано разъяснение, что гражданский развод и гражданский брак являются незаконными, нарушители являются грешниками и отлучаются от причастия. Понти и Лорен грозило отлучение о церкви или даже анафема^[53]. Более того, итальянская прокуратура начала уголовное преследование Понти как двоеженца и Лорен, как его соучастницы. Софи в это время работала в Англии на съёмках фильма «Ключ», где её партнёром был Уильям Холден, а действие разворачивалось в годы Второй мировой войны. Этот фильм после его выхода на экран многие европейские критики называли лучше работой Лорен на английском языке, в Америке картина была принята более сдержанно^[54]. После съёмок она жила с мужем в Швейцарии, где Понти обустроил семейное гнёздышко и свой офис^[55].

Понти же выступил продюсером следующего фильма с участием Софи по контракту с Paramount — «Чёрная орхидея», съёмки которого стартовали в начале 1958 года. Партнёром Лорен вновь был Энтони Куинн, с которым в этот раз никаких проблем не возникло. Молодой актрисе довелось сыграть женщину гораздо старше, умудрённую опытом вдову с ребёнком на руках. По мнению режиссёра картины Мартина Ритта, со своей ролью Софи справилась, доказав, что «является не просто секс-символом, но и великой актрисой». В марте 1958 года Лорен впервые участвовала в церемонии вручения премии «Оскар», на которой она объявляла лучшего режиссёра^[56].

Следующим её фильмом стала комедийная мелодрама «Такая женщина»^[54].

Когда Карло Понти приступил к работе над фильмом «Чочара» (или в американском варианте «Две женщины»), на роль матери по договору с Paramount уже была утверждена Анна Маньяни. Роль дочери Понти намеревался отдать Лорен, но Маньяни выступила резко против и вообще отказалась от участия в картине. Она сказала: «Не пытайтесь убедить меня, что она годится на роль невинной девочки. Может быть, эта корова и могла бы сыграть роль матери, но для дочери она слишком стара». И действительно Понти решил отдать роль матери Софи^[57].

Когда её спросили, почему она выбрала Понти, Софи ответила: «Мне необходим/был отец, любовник, муж и наставник. Карло и стал ют меня таким человеком. Он учит меня жизни так, что я этого не замечаю. И делает это естественно, все происходит как бы само собой, как при рождении ребёнка»^[58].

«Я действительно секс-бомба, однако я играю роли, в которых выражаю чувства простых людей, и они любят меня, потому что знают, что я вышла из их среды»^[58].

Комментарии

Источники

• Харрис У. Софи Лорен = Sophia Loren / пер. с англ. В. Егорова. — Эксмо. — М., 2008. — 576 с. — ISBN 978-5-699-21239-2.