Неофеодализм («новый феодализм») — в общем смысле современное возрождение феодальных политик управления, хозяйствования и общественной жизни^[1].

Термин был популяризован в эссе Джона Кеннета Гэлбрейта «Неофеодализм» (1961).

Теоретический аспект неофеодализма имеет связь с концепциями циклизма социально-исторического процесса^[2]. Идеи о возможном возвращении средневековой иерархии ценностей нашли своё отражение в работе Н. А. Бердяева «Новое средневековье»^[3].

Иммануил Валлерстайн в 1992 году при формулировании трёх возможных сценариев глобального развития один из них назвал неофеодализмом и описал как автаркичные регионы с местными иерархиями и поддержанием достаточно высокого уровня технологий для элиты.^[4] Неофеодализм объединяет насильственные методы феодализма с эксплуататорством капитализма.^[5] При буржуазной ориентированности для него характерны внеэкономическое принуждение и насильственное насаждение власти,^[6] разрыв внешнеэкономических связей, переход власти к органам насилия и принуждения. Возможно — укладом жизни, основанном на малых коллективах, компактной и мобильной инфраструктуре^[7][8].

Максим Калашников в своей книге «Вперед в СССР-2» применяет данный термин к гипотетическим будущим государствам, которые, по его мнению, образуются на территории современных стран запада с развитыми экономиками из закрытых территориальных образований, на основе транснациональных корпораций, с собственными военизированными охранными организациями (наподобие регулярной армии), с собственными, отделенными от остального мира заграждением жилыми зонами, собственной независимой инфраструктурой и обеспечением. Подобные, принадлежащие частным лицам или корпорациям, зоны уже есть в экваториальных широтах на частных островах (включая плавучие). Эти «технополисы» и «островки рая», использующие последние технологии и достижения науки и техники, по замыслу автора будут окружены территориями с бедным населением без доступа к качественным благам.^[9]

В частности, неофеодализмом некоторые авторы называли советский строй^[10][11]. С. Г. Кара-Мурза назвал советский социализм ветвью феодализма^[12].

И. В. Павловский считает, что есть сходство и в истории современной России, где подобно тому, как феодалы получали земельные наделы у монарха, так олигархия получает от президента крупные активы.^[13]

По мнению С. Резниченко, неофеодализм - периодический кризис в истории человечества и отдельных обществ. С его наступлением уменьшается количество материальных ресурсов, численность населения, меняется структура социума^[14].

Подробно обосновывал принципиально феодальный характер постсоветской России^[15] и отчасти Америки^[16] социолог Владимир Шляпентох.

Клиффорд Ширинг (англ. Clifford Shearing) использует термин неофеодализм для привлечения внимания к появлению крупных закрытых владений частной собственности, хозяева которых берут на себя многие функции государства.^[17][18] Корпорации обладают мощью, сравнимой с полномочиями государств^[19], и государства сотрудничают с ними в контроле над территориями.^[20] Примерами таких владений в мировой экономике могут служить крупнейшие транснациональные корпорации, образованные преимущественно в США, но затем распространившие свою власть далеко за пределы своей страны. Например, корпорация Apple в буквальном смысле устанавливает новые законы на своих предприятиях в Китае.^[21]

Для неофеодализма характерно:

• превращение охраны общественного порядка в товар (обесценивание гражданства)^[22]
• увеличение разрыва между богатыми и бедными, когда государство не защищает последних^[23] (см. Список стран по показателям неравенства доходов)
• возрастающее регулирование общественной жизни людей бизнес-корпорациями.^[1]

• Клептократия
• Мафиозное государство
• Новое средневековье
• Фашизм
• Нацизм
• Корпоратократия
• Анархизм свободного рынка

• Неофеодализм в России
• Неофеодализм в истории и футорологии
• Неофеодализм — становление полиса. Архивная копия от 24 марта 2016 на Wayback Machine
• Резниченко, С. Неофеодализм. — М.: Изд-во «Традиция». 2015. — 224 с.
• Деменок, С. Л. Неофеодализм, ренессанс символизма. — СПб. : Страта, 2014. — 216 с.