Метареализм — течение (или школа) в поэзии 1970—1990-х годов XX века, означающее «метафизический», а также «метафорический реализм»^[1]. Сходным образом это течение определяет поэт Константин Кедров, вводя термин метаметафоризм.

Термину метареализм за пять лет до его появления предшествовал термин Константина Кедрова — метаметафора^[2]. Тогда же, в 1979 году, Константин Кедров впервые представил публике трёх поэтов-метаметафористов — Парщикова, Ерёменко и Жданова — в каминном зале ЦДРИ^[3]. В печати термин впервые опубликован в журнале «Литературная учёба» (1984, № 1) в манифесте К. Кедрова «Метаметафора Алексея Парщикова». В 1989 году в его же монографии «Поэтический космос» издательства «Советский писатель» опубликована глава «Рождение метаметафоры». Термин метареализм предложен Михаилом Эпштейном и обнародован пять лет спустя после вечера трёх метаметафористов в каминном зале ЦДРИ, о котором вспоминает Юрий Арабов, но на котором Эпштейн не присутствовал.

8 июня 1983 года в том же Центральном доме работников искусств Эпштейн зачитал «Тезисы о метареализме и концептуализме» в начале дискуссионного вечера «К спорам о метареализме и концептуализме»^[4][5][6]. С тех пор этот термин вошёл во все основные энциклопедии и словари, например, в «Словарь литературных терминов»^[7]; некоторые представители школы вошли также и в «Британнику» (статья «Русская литература XX века»)^[8]. Поэзия метареализма, именно в её понимании как сугубо российской школы поэзии, по сравнению с другими тенденциями или направлениями в современной русской поэзии, обращала и обращает на себя значительное внимание в литературных кругах США (начиная с конца 1980-х и по сегодняшний день)^[9].

Согласно М. Эпштейну, «метареализм напряжённо ищет ту реальность, внутри которой метафора вновь может быть раскрыта как метаморфоза, как подлинная взаимопричастность, а не условное подобие двух явлений. Метареализм — это не только „метафизический“, но и „метафорический“ реализм, то есть поэзия той реальности, которая спрятана внутри метафоры и объединяет её разошедшиеся значения — прямое и переносное». Основным тропом метареальной поэзии, по Эпштейну, является метабола, отличная и от метафоры, и от метонимии. "Метабола — это образ, не делимый надвое, на прямое и переносное значение, на описанный предмет и привлеченное подобие, это образ двоящейся и вместе с тем единой реальности."^[10].

Современными исследователями не разграничиваются термины «метабола» М. Н. Эпштейна и «метаметафора» К. Кедрова. См. также: К. Кедров, «Энциклопедия метаметафоры» (2000, ДООС). Кроме того, понятие «метафизический реализм»^[11], введённое Юрием Мамлеевым, не имеет ничего общего ни с метареализмом, ни с метаметафорой, ни с метаболой.

Алексей Парщиков в интервью с Константином Кедровым «Константин Кедров и его концепция» (Комментарии) подробно рассматривает в форме вопросов, обращённых к К. Кедрову, что именно означает термин «метаметафора»[1]. Для К. Кедрова метаметафора есть синоним его же двух понятий: выворачивание и инсайдаут. Книга К. Кедрова «Инсайдаут» (М, 2001, «Мысль», по сообщению МИНЦ (международного информационного нобелевского центра) находится в Нобелевской научной библиотеке в Стокгольме за № 688.

В «Заметках о мета» В. Аристов также указывает, что термину метареализм предшествовал термин метаметафора К.Кедрова. На это же обстоятельство указывает Алексей Парщиков в интервью А.Шаталову в «Книжном обозрении»

Русский метареализм и многое из того, что может быть соотнесено с ним, особенно сейчас, в 2000-е гг., воспринимается поэтами, лингвистами и даже философами США как одна из возможностей преодолеть тупики не только в дуализме собственного образно-метафорического плана мышления в англо-американском литературном языке как таковом, но и связанного с редукцией возможностей языка описания даже социального (плюс религиозного) позитивизма мышления в целом, в которых оказались американское общество и англо-американский язык вообще в настоящее время.^[12]. Хотя (опять же, в отличие от концептуалистов) метареалисты 1980-х и не написали никакого собственного «манифеста», где бы четко излагались позиции и формулировки их литературной школы (или направления), это отнюдь не означает, что таковые не существовали — а просто, что писание литературных манифестов не входило в намерения участников движения (о чём неоднократно, например, говорил А.Парщиков). Это было связано ещё и со сложностью самого философского-метафизического содержания того, что есть «мета», которое многие из участников понимали (что естественно и нормально) по-разному, то есть вполне индивидуально. К примеру, Владимир Аристов в своих рефлексивных «заметках» 1997 г. о том, что есть «мета», так прямо и писал, что «мета» есть то что «мы» (то есть, поэты-«метареалисты») по-прежнему «пытаемся осознать»^[13]. Неоднократно, особенно А. Парщиковым и В. Аристовым, высказывалась мысль и о том, что «Монадология» Лейбница является уже как бы готовым манифестом метареализма, так как монада и есть «мета-метафора» (или, что вернее, каждое отдельное метареалистическое произведение являет собой, если воспользоваться метафорой Мандельштама, некий «океан без окна, вещество», то есть отдельную уникальную, духообразную и самомыслящую монаду, которая, по Лейбницу, «не имеет окон», но обязательно соотнесена с другими монадами). В настоящее время самими поэтами-«метареалистами», группа которых все время расширяется как за счет пишущей поэзию и «внежанровую» прозу молодежи, так и за счет тех, кто никогда раньше не соотносили себя с «метареализмом», делаются дальнейшие попытки (одновременно творческие и сугубо теоретические) заново дать определение не столько самой этой (уже названной Эпштейном) школе, сколько поэтическим, мистическим, метафизическим потенциалам, заложенным в понятии «мета-метафоры» и «метакода» конца 1970-х-начала 1990-х гг., то есть тому, что есть для и внутри самих этих терминов приставка «мета» и какие пути постижения образа (как-то: множественные реальности/единственность реальности, теория множественности мимезисов, теория динамичного хаоса, «невизуальная метафора», нахождения в ней и за счет/вне её новых конфликтов, и т. д.) ведут к его, образа, именно «уникальности» как «бытия» (то есть, к той самой «ауре», которую «вещь», по В.Беньямину, становясь «массовой», то есть переходя в масскультуру, как раз и «теряет»). Именно в этом современный «метареализм» и видит своё главнейшее отличие от современного российского «концептуализма».

• Юрий Арабов
• Владимир Аристов
• Евгений Даенин
• Аркадий Драгомощенко
• Александр Ерёменко
• Иван Жданов
• Александр Иличевский
• Елена Кацюба
• Константин Кедров
• Светлана Кекова
• Николай Кононов
• Илья Кутик
• Рафаэль Левчин
• Олег Мингалев
• Сергей Надеев
• Татьяна Щербина
• Алексей Парщиков
• Сергей Соловьев
• Андрей Тавров
• Александр Чернов
• Марк Шатуновский

• Статья 1986 года, с дополнениями, вошла в книгу: M. Эпштейн. Парадоксы новизны. О литературном развитии Х1Х-XX веков. Москва: Советский писатель, 1988, с.139-176.

• Кедров К. А. «Метаметафора Алексея Парщикова» Литературная учёба № 1, 1984
• Кедров К. А. «Поэтический космос» М.Советский писатель 1989 (Глава «Рождение метаметафоры»)
• Кедров К. А. «Ангелическая по-этика». — М.: Университет Натальи Нестеровой, Учебное пособие 2002. — 318 с. ISBN 5-901617-03-7 * Кедров К. А. Энциклопедия метаметафоры М. 2000 ДООС * Кедров К. А. Инсайдаут М Мысль 2001 (см. Метаметафора в разделе Компендиум) * Кедров К. А. Метаметафора М.1999 ДООС изд. Елены Пахомовой
• Метаметафора // Секции «Наука и новая система познания» (МЦР 26-27 июня 2003 г.) и «Космическое мироощущение в искусстве» (МЦР 10-11 сентября 2003 г.)
• Скоропанова И. С. [yanko.lib.ru/books/cultur/skoropanova-russ-postmodern-lit.htm Русская постмодернистская литература] Учеб. пособие. — 3-е изд., изд., и доп. — М.: Флинта: Наука, 2001. — 608 с. ISBN 5-89349-180-7 (Флинта) ISBN 5-02-011617-3 (Наука). С. −222, 383
• Метаморфизм, метареализм // Чупринин С. И. Словарь «Русская литература сегодня: Жизнь по понятиям»
• Дзюбенко М. А. «Степень слова» (О поэзии Евгения Даенина)
• Юкка Малинен, Константин Кедров, Елена Кацюба «Метаметафора, как это было» НГ Эсклибрис 2014http://www.ng.ru/poetry/2014-01-30/6_meta.html
• Edmond, Jacob A Meaning Alliance: Arkady Dragomoshchenko and Lyn Hejinian’s Poetics of Translation // Slavic and East European Journal, Vol. 46, No. 3 (Autumn, 2002), p. 551—564
• Северская, О. И. Язык поэтической школы: идиолект, идиостиль, социолект. — М.: Словари.ру, 2007. — 126 с. ISBN 5-903021-05-0